Детские комнаты милиции (ДКМ) официально образовались 31 мая 1935 года. На самом же деле с первых дней советской власти каждый сотрудник милиции, кроме своих прямых обязанностей, занимался судьбами беспризорных детей.
Революция, война, разруха привели к тому, что таких ребят были тысячи! Только к началу 1928 г. по документам в стране насчитывалось более 300 тысяч брошенных, беспризорных детей. Открывали детские дома, коммуны, где их кормили, одевали, лечили и, самое главное, давали специальность. В некоторых коммунах открывали свои производства, например, в коммуне имени Ф. Э. Дзержинского выпускали популярный до начала 70-х годов фотоаппарат «ФЭД».
В музей полиции семья участкового Сертакова передала фотоаппарат «ФЭД» и фото, на котором 02.02.1963 г. представитель МООП вручает этот фотоаппарат Владимиру Федоровичу за задержание особо опасного преступника. Это был очень дорогой в то время подарок.
С образованием новой службы работа с безнадзорностью, профилактикой преступлений среди несовершеннолетних стала более упорядоченной. Должность это была неофицерская, но аттестованная, и приглашались на нее, в основном, учителя.
С приходом к власти Н. С. Хрущева такие сотрудники стали вольнонаемными. И сразу возник дефицит кадров. Я разговаривала с Маргаритой Васильевной Ежовой, которая некоторое время работала инспектором ДКМ в 60-е годы. Должность тогда была аттестованная, к зарплате добавлялись паёк, полное обмундирование вплоть до нижнего белья. Со снятием аттестации сотрудницы всего этого лишились, а работа наравне с мужчинами – ненормированная. Иногда один инспектор приходился на два района. Вот и стали инспектора-педагоги возвращаться в школы, где можно было взять лишние уроки, где оплачивалась кружковая работа.
7 мая исполнилось 50 лет, как я пришла в милицию. К 30-летию Победы под амнистию попали более 70 подростков – из ВТК, «условники», находящиеся под следствием, неблагополучные мамаши с двумя детьми… В течение трех лет я работала одна на весь район. Выручало то, что до милиции в течение 5 лет была заместителем директора по воспитательной работе самой крупной в то время школы №11, я знала учительскую общественность, комсомольский актив. А в 1978 г. была образована инспекция по делам несовершеннолетних (ИДН). Я - начальник и еще 4 единицы, но обязательно с высшим педагогическим образованием. Щелоков был, пожалуй, самым умным министром МВД. При нем имидж милиции был поднят на небывалую высоту: стихи, песни, фильмы… Трудовые коллективы направляли на службу лучших представителей. Работать в милиции было престижно. Только в пединститутах изучали возрастную психологию: как разговаривать с детьми разных возрастов, с родителями. Учителя не затруднялись выступать перед аудиторией. К сожалению, современным работникам даже с высшим юридическим образованием этого не хватает.
Мне пришлось пойти по школам агитировать учителей. Вот они, первые инспекторы ПДН: Янковская Наталья Стефановна, Одинцова Вера Юрьевна, Свалова Надежда Александровна, Шоина Людмила Васильевна, Юланова Галина Николаевна. Учились работать в команде, организовывать общественность, если на учете было более 300 подростков. В Буланашской школе–интернате также насчитывалось почти 300 подростков (кровати там стояли в 2 яруса, каждый месяц - до 50 «бегунов»). Без помощи общественности обойтись было невозможно. Организовывались комсомольские оперативные отряды по работе с подростками, спецдружины по работе с «трудными» семьями. Назначалось индивидуальное шефство депутатов, членов ГК ВЛКСМ.
Работали в две смены, в том числе и в выходные. У меня на столе под стеклом лежали адреса сухих подвалов и колодцев теплотрассы, откуда доставали «бегунов», токсикоманов.
Никто из первых инспекторов ПДН не испугался, не убежал в школы. Дослужились до больших звёзд, сейчас это активные ветераны. А ребята... Каждый подросток помнит своего первого инспектора. Просто не хвастается перед детьми, как именем первого школьного учителя. Что помнят, знаю по себе. Как-то взрослый мужчина мне говорит: «Я, увидев Вас, что подходите к школе (знал, что попадёт), в 12 лет прыгнул со 2 этажа на кучу песка». Отвечаю: «Зато теперь ты подполковник». «А вы меня ловили у ПТУ с бутылкой «огнетушителя» и держали полгода на учете, всю печенку беседами …», - вспоминает другой. Отвечаю: «Зато за тебя, военного, вышла замуж такая красавица, а за судимого бы не вышла!». «Как же вы меня прессовали в 6 классе, когда у учительницы пропали со стола деньги, собранные за обеды», - говорит третий. «Зато ты сейчас какой начальник!», и так далее...
Мне приятно, когда убеленный сединой мужчина подходит ко мне в магазине и говорит: «Разрешите поцеловать Вам руку, взмахом которой вы на призывной комиссии отправили меня на Дальний Восток и спасли от тюрьмы». Иногда меня спрашивают: «Вам не стыдно обниматься на улице с неоднократно судимыми?». Отвечаю: «Не стыдно. Он обнимает, спросит о здоровье, а на ухо скажет, ну почему я тогда вас не послушал, жизнь бы по-другому сложилась!». И таких примеров десятки у каждого инспектора ПДН.
Поздравляю всех, кто помог оступившимся подросткам, спас их от беды, с юбилеем нашей службы. Особенно первых коллег-инспекторов: вы - моя молодость! Знайте, все, кому вы помогли, помнят вас. Удачи, здоровья!
НИКИТИНА Э. М. Первый начальник ПДН, майор милиции в отставке
